Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Т"

1. Необыкновенные приключения Карика и Вали. Глава восьмая.

Входимость: 2. Размер: 27кб.

Часть текста: волочились по воде. — Ничего, ничего! — шептал профессор, тяжело дыша. — Всё будет хорошо! — И он ещё крепче прижимал ребят к себе. Но вот наконец и берег. Профессор опустил Карика и Валю на землю, сел на корточки и принялся растирать ребят ладонями. — Да ну же, ну! Что вы, в самом деле? — бормотал Иван Гермогенович. Он сгибал им руки, ноги, перевёртывал то вверх, то вниз лицом. Но всё было напрасно. Ребята лежали неподвижно, закрыв глаза и плотно стиснув побледневшие, подёрнутые мертвенной синевой губы. — Ну что мне с вами делать? — нахмурился Иван Гермогенович. Он потёр ладонью лоб и вдруг весь просиял. Профессор вспомнил старый, теперь уже забытый способ спасения утопающих. Быстро вскочив, он схватил Валю за ноги, приподнял над землёй и с силой начал трясти. Изо рта, из носа Вали хлынула вода. Валя застонала. — Стонешь! — обрадовался Иван Гермогенович. — Прекрасно! Значит, будешь жить! Положив девочку на землю, он принялся за Карика. — Р-раз! Два! Изо рта Карика вырвались мутные потоки. — А теперь полежи и ты. Отплёвываясь и кашляя, ребята открыли глаза. Они смотрели, ничего не понимая. Перед ними стоял Иван Гермогенович. Живой, настоящий Иван Гермогенович. Большой, бородатый, такой, каким они привыкли видеть его каждый день. От радости ребята не заметили даже, как странно одет профессор. Они видели только его добрые, смеющиеся глаза, его растрёпанную седую бороду. — Иван Гермогенович! — закричала Валя. Она бросилась к нему и заревела от радости. — Ну, ну, ну! — смущённо кашлянул профессор и погладил девочку по голове. — Теперь-то плакать зачем? Валя размазала кулаком по лицу слезы и улыбнулась: — Это… Это… вода выходит…...

2. Страна счастливых (Роман-утопия). Глава шестая.

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: до того, как они попали в Совет ста. Он в детстве еще слышал о гениальных открытиях этих неразлучных друзей, поставивших телемеханику и телевидение на крепкие ноги. Но, преклоняясь перед их блестящими умами, Павел не мог при встрече с ними побороть чувства неприязни, которое охватило его. – Кто неприятен тебе? - в упор спросил Коган, жестикулируя руками. – Ты ошибся! - смутился Павел, чувствуя досаду и проклиная в душе чересчур тонкую, нервную организацию Когана, - я не выспался и раздражен. Коган засмеялся. – Бросим это! - загудел Молибден, - сядь, Арон! Садись и ты. В ногах правды нет. Он помолчал немного, испытующе всматриваясь в лицо Павла, и, опустившись в кресло, вздохнул, точно паровоз, влетевший под своды вокзала. – Вот ты какой!… Хорош! Хорош! Только вид у тебя утомленный очень. А так парень ничего! Павла немного покоробила его бесцеремонность, но он промолчал. – Ты не ершись только! - загудел Молибден, - я, знаешь, человек простой. Я вот попросту и сразу скажу тебе… – Молиб! - подскочил Коган. – Да помолчи ты! Дай сказать хоть слово человеку! - И придвинувшись к Павлу, неожиданно хлопнул его по плечу: – Все знаешь? – Почти! Только стоит ли говорить об этом? Будет сессия, будут и разговоры! Коган подпрыгнул в кресле: – Что? Что?… – Да подожди ты! Не скачи козлом!… Ты, парень, это брось! - нахмурился Молибден, - Павлом, кажется, тебя звать? Стельмах кивнул головой. ...

3. Необыкновенные приключения Карика и Вали. Глава тринадцатая.

Входимость: 2. Размер: 31кб.

Часть текста: набок. Карик перекатился через сестру, больно ударился головой о стену. — Что? Что такое? — вскрикнул Карик. Он попробовал встать, но орех опять качнуло, и Карик снова покатился по полу. Хватаясь за шершавые стенки ореха, он кое-как приподнялся и закричал: — Валька, что-то случилось! Вставай! Кто-то тащит наш орех! Протирая заспанные глаза руками, Валя растерянно посмотрела на Карика. — Может, зверь какой-нибудь напал на нас? Надо разбудить скорее Ивана Гермогеновича… Иван Гермогенович! — закричала Валя, вскакивая. Но лишь только она выпрямилась, пол под её ногами качнулся. Валю отшвырнуло к стене. Она сшибла Карика и вместе с ним покатилась по шершавому полу. Вокруг было темно, и только сверху, через круглый люк, падал голубоватый ночной свет. Держась за стенки ореха, Карик подполз к люку, высунул голову. В лицо хлестнула волна. Ветер со свистом метался над водой, поднимая крутые, пенящиеся валы. Вокруг бушевали волны. Все кругом кипело, как в котле. Карик закричал. — Валя! Скорей! Смотри, что это? Смотри, мы плывём! Валя с трудом добралась до люка и вцепилась в его края руками. — Плывём! — испуганно сказала Валя — Куда-то плывём. Качало так, будто ребята плыли по настоящему океану. Валя оглянулась, потом посмотрела на Карика, потом оглянулась снова и побледнела. — А где же Иван Гермогенович? — Не знаю, — растерянно ответил Карик. — Где-нибудь рядом! — Где рядом! Что ты говоришь? — испуганно закричала Валя. — Мы же в орехе. В орехе — понимаешь? А кругом вода. Сильный толчок отбросил ребят от люка. Пол под ногами завертелся, запрыгал. Карик и Валя упали. Ветер с яростным свистом пронёсся над рекой. Все кругом завыло, загудело. В люк плеснула волна, ребят окатило с ног до головы...

4. Записки школьницы. 27 февраля

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: школьницы. 27 февраля Этот листок, написанный рукою дяди Васи, наклеиваю в тетрадь на память. «Не так важно прожить долго, уважаемая тётка, как важно прожить хоть немного, да с толком. Пожалуй, ты напрасно отняла у человека двенадцать лет на ученье. Человек живёт и в школе. И как ты можешь учиться, если не будешь жить? Почему также выбросила ты из жизни время на завтраки, обеды, ужины и на разные процедуры? Человек и во время обеда живёт. Особенно во время хорошего обеда. Не могу посчитать правильным и выброшенную тобою треть жизни на сон. Машина и та нуждается в остановке, а человек тем более. Отдыхая по ночам, он не напрасно теряет часы своей жизни, он восстанавливает её. Для того, чтобы жить. Попробуй не поспи месяц! Доживёшь ли ты тогда не только до семидесяти, но и до семи лет? Но всё же я согласен с тобою. Живём мы до обидного мало. Согласен и с тем, что даже очень короткую эту жизнь мы заполняем пустяками. Убиваем часы своей жизни, да ещё и спрашиваем друг друга: «Как бы нам сегодня убить время?» Забавно? Как ты думаешь? Будто нам миллион лет отпущен для жизни и мы не знаем, что же с ним, с этим миллионом, делать. Жизнь, тётка, — это самое большое счастье наше, это праздник из праздников, величайшая наша радость; и тот, кто понимает это, — тот живёт и шагая по улице, и умываясь, и примеряя костюм, и решая задачки, и познавая мир, людей, и ощущая тепло земли и солнца, и прислушиваясь к шуму ветра, к шорохам растущих трав. Жизнь твоя — это звёзды, дожди, солнце, цветы, это мир, в котором ты живёшь. Постарайся только не быть в этом мире бесплатным пассажиром, зайцем. Не привыкай только брать...

5. Записки школьницы. Записано в разное время

Входимость: 1. Размер: 28кб.

Часть текста: по партам пошло гулять какое-то послание. Я видела, как, читая его, ребята хихикали, посматривали то на меня и Марго, то на Пыжика, то на Валю и Нину. Ну, конечно, кто-то остроумничает о наших похождениях в парке. Я старалась сидеть спокойно, как будто меня и не касается глупое хихиканье, но легко ли изображать мраморный памятник, когда чувствуешь, как на тебя показывают пальцем. И самое неприятное было то, что ведь я даже не знала, какие гадости написаны о нас. Наконец, обойдя все ряды, записка пошла гулять по нашему ряду, а скоро подошла и к нашей парте. Сзади протянулась рука. Я услышала хихикающий шёпот Бомбы: — Антилопа, тебе письмо от Нептуна! — И на мою парту упал свёрнутый клочок бумаги. Я развернула его и увидела пять отвратительных уродов. Они мчались, широко открыв рот, к чудовищу с трезубцем. У ног чудовища стояла корзина. В руках чудовище держало пучок розог с лентой, на которой было написано мелко: «На память от грозы морей». Под рисунком были стихи: Мчатся в парк ужасным кроссом Пять загадочных курносых. Там, в аллеях тёмных, в парке Раздаёт Нептун подарки. Руки шире расставляйте! Получайте! Получайте! Вот с погибших кораблей Пять заржавленных гвоздей! Вот бечёвки! Вот записки! Горсть песка из Сан-Франциско! Две бутылки, шерсть китов! Пять хвостов морских котов! Ну, а это — для отваги. С лентой розовой бумаги Получите пустячок: Розги, свитые в пучок! Внизу была пометка: «Прочитай и передай дальше!» И такие бездарные стихи, глупые, как поэт, который написал их, вызвали такой же глупый смех. Я была...